Читаем без скачивания Пьесы [сборник] - Жан Жене

ЖЕНЩИНА. Ждет кого?

ЧИНОВНИК (с пафосом). Вдохновения. Вердикт — это поэма. Его Превосходительство только что сказал мне об этом. Пока я скручивал ему семь сигарет, которые он выкурит, прежде чем выйдет к вам. Вершить правосудие, воздавать по заслугам — благородное занятие. Воздавать, давать то, что получил. От кого же получил, если не от Бога? Значит, необходимо иметь вдохновение.

ФЛЕЙТИСТ. А у него нету?

ЧИНОВНИК. Десять минут назад не было, пойду узнаю. Сигареты ему очень помогают.

Пауза.

И некоторые другие ингредиенты…

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ПОПИСАЛ. Ты говоришь, вдохновение от Бога? Вдохновение должно быть послано Богом?

ЧИНОВНИК. Да.

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ПОПИСАЛ. Я выиграл.

ЧИНОВНИК. Кто знает. А пока что успокойся, или поколочу.

Недолгое затемнение. Слышится звук флейты. Когда снова дают свет, Кади уже здесь, перед ним стоит Флейтист.

ФЛЕЙТИСТ …Это не совсем попрошайничество. Я — не нищий.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ (радостно, причмокивая языком, щелкая пальцами). А! (Это «А!» он выкрикивает тор жествующе, словно с облегчением.) Любое полицейское предписание, самый скромный документ, самый последний из полицейских, через моря и горы, все и всё подвигало меня на то, чтобы действовать, поскольку всё и все были в возмущении. (Обвинительным тоном.) Это был позор нашей улицы, Ваше Превосходительство. Иногда он даже вставлял две флейты, по одной в каждую ноздрю.

ФЛЕЙТИСТ (вызывающе). Так же как на скрипке можно играть всего на двух струнах, а на машинке печатать двумя руками. Полицейский, при всем моем уважении к этой профессии, в этом не разбирается. Но вы, Ваше Превосходительство, вы меня поймете, ведь с вами Бог: я целых два года потратил, чтобы научиться играть на флейте с помощью ноздрей. Если любой нищий так сможет, пусть тогда меня осудят за попрошайничество.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Слышать звуки его флейты для прохожих так же неприятно, как видеть голую кость, торчащую из бедра. Это именно попрошайничество, ведь, чтобы выманивать деньги, он вызывал у окружающих чувство дискомфорта. (Жестко.) Наша обязанность — бороться с попрошайничеством в общественных местах…

КАДИ (мягко, дрожащим голосом). Он играл красивые мелодии?

ФЛЕЙТИСТ. Они трудны для исполнения. Мне еле удалось сделать этот номер. Я ежедневно тренировался на пустыре…

КАДИ. А пустырь существует? ФЛЕЙТИСТ. Для подобных целей.

КАДИ (терпеливо, ласково и слегка удивленно). Ты можешь держать во рту флейту, и это тебя не стесняет?

Полицейский выказывает явное нетерпение.

ФЛЕЙТИСТ. Да, Ваше Превосходительство.

КАДИ (заинтересованно). И тебе хватает дыхания, чтобы заставить ее звучать?

ФЛЕЙТИСТ. Да, Ваше Превосходительство.

КАДИ (его голос все еще дрожит). Значит, ты стремишься только к трудностям?

ФЛЕЙТИСТ. Да, Ваше превосходительство.

КАДИ. Не стремясь при этом к благозвучию?

ФЛЕЙТИСТ. Впервые дыхание, исходящее из двух грязных дырок носа, воспроизводит гимн… или песню… или мелодию, или, если угодно, вальс-бостон, шум ручья или шуршание ветра в листве. Мой нос столь же благороден, как твой рот, в результате долгих трудов мой нос стал арфой, а твой лишь…

Вдруг из правой нижней кулисы появляется Лейла, скачущая на одной ноге и воющая как раненая собака, а за ней — Мать, с яростным лаем. Мать вынимает из кармана камень и бросает его в удаляющуюся Лейлу, которая к этому моменту исчезает. За кулисами слышен звук бьющегося стекла. Мать осторожно выходит.

КАДИ (глядя в воображаемое окно). Разбитое стекло! Десять дней ареста. Иди, играй на своей флейте двумя ноздрями. И пусть Господь сам себя накажет, если я не прав. (Обращается к подходящему арабу.) Теперь ты.

Флейтист выходит. Араб подходит ближе.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ (с тем же пафосом). Он пописал на молодой лавр, стоящий у ограды футбольной площадки, он сделал это гордо, в его позе была гордость. Почти так же гордо, как я, когда писаю на стену…

КАДИ (Полицейскому). Я боюсь. (Арабу.) Ты пописал, но ты можешь сказать почему?

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ПОПИСАЛ. Захотел.

КАДИ. Но почему на это деревце?

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ПОПИСАЛ. Оно было рядом.

КАДИ (с интересом). А сейчас не хочешь?

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ПОПИСАЛ. Нет, Ваше Превосходительство, сейчас нет.

КАДИ (сначала в его голосе звучит облегчение, но постепенно он приобретает твердость). Хорошо, что ты сейчас не хочешь писать, иначе твоя жидкость потекла бы на мою ногу. А я мог бы наказать тебя, не прибегая к правосудию. Тех, кто убивает, тоже убивают. Если бы ты меня намочил, я бы тоже тебя намочил, но моя струя была бы проворней твоей. Мы могли бы сразиться струями теплой жидкости, и ты был бы побежден, потому что, ожидая, пока на меня снизойдет Божье вдохновение, я выпил большой кувшин ментоловой. Но помочиться на прекрасную ножку лавра-подростка! От этого, возможно, пожелтеет пара листиков! (Второму Полицейскому.) Выведи его и помочись на его ноги.

Полицейский выводит араба, но сам остается. Теперь подходит Женщина.

КАДИ (более сурово). Подойди быстрее и скажи скорей, что ты совершила, если хочешь, чтобы я тебя судил, пока Бог еще из меня не вышел.

ЖЕНЩИНА. Я ничего не совершила, Ваше Превосходительство.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Какая лгунья! Ваше Превосходительство, она написала знаки на двери сарая Бен Амрека.

КАДИ. Какие знаки?

ЖЕНЩИНА. Нет, Ваше Превосходительство.

КАДИ. Какие знаки? Добрые или злые?

ЖЕНЩИНА (делает вид, что прислушивается). Слушай!.. Ты слышишь? Дома остался мой крикун…

КАДИ (Женщине). Бог уходит. Если хочешь, чтобы тебя судил он, будь добра, помоги мне. Скажи, какого наказания ты хочешь, да скорей говори.

ЖЕНЩИНА (очень быстро). Десять ударов палкой, Ваше Превосходительство.

КАДИ (Полицейскому). Дай ей пятнадцать.

Женщина выходит. Появляется Саид, подходит ближе.

(Подносит руку ко лбу.) Бог отвалил, улетучился. Бог ушел. (Все больше раздражаясь.) Он приходит, уходит, интересно куда? В другую голову? В осу, летящую на солнце? В изгиб дороги? В кастрюлю, чтоб там жира прибавилось? Во всяком случае, из головы Кади он улетучился, страх прошел, и голос больше не дрожит.

САИД. Меня зовут Саид, Ваше Превосходительство.

КАДИ (в очень дурном настроении). Убирайся. На сегодня я закончил.

САИД. Я украл, Ваше Превосходительство. Вы должны меня осудить.

КАДИ. Чем? (Стучит по голове.) Там пусто.

САИД. Умоляю вас!

ПОЛИЦЕЙСКИЙ (насмешливо). Украл. Вы же знаете, его специализация — это пиджаки трудящихся, развешанные на ветках миндальных деревьев или лежащие на клумбах. Ваше Превосходительство — он повсюду рыскает. Ни в какие ворота не лезет, ворует без зазрения совести. Он бы должен быть богачом — единственный сын. (Саиду.) В каком пиджаке это было?

САИД. В том и в другом.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Я знаю. Не важно. Важно — воровать. Без разбору. В этом есть та же несправедливость, что и в железнодорожных